|
Да это же чудо, братцы! Мы тут целую автостраду построим!
Плиты двумя ровными рядами стали класть под колеса. Снова затарахтели моторы, грузовики ожили, поднялись на каменные рельсы и пошли. Машины опять становились машинами, люди — людьми.
Плиты, оставшиеся в хвосте колонны, переносили вперед, заставляя их работать снова и снова.
А раскопки меж тем продолжались. И каждый взмах лопаты приносил все новые и новые неожиданности. Из песка постепенно, камень за камнем, начали вставать перед нами какие-то древние сооружения. Сначала показалась приплюснутая луковка гофрированного купола, потом обозначился угол здания, сделанного все из того же желтого камня.
— Ми ража мы так и не дождались, по это похлестче всякого светопреставления будет. Это же город, хлопцы! — заволновался старшина.
На наших глазах из-под песков действительно стена за стеной подымался и расправлял плечи город — древний, давно умерший, но будто рождавшийся заново.
Это п в самом деле было его вторым рождением.
Радировали в Ташкент. Оттуда немедленно пришел ответ:
«Поздравляем открытием. Раскопки продолжайте. К вам направляется экспедиция Академии наук».
Колонна наша, к сожалению, не могла долго задерживаться — война есть война. Но командир все-таки распорядился оставить в том месте особый пост до прихода ученых.
Назначаю вас комендантом города,— весело кивнул он в мою сторону.— А вот вам и гарнизон.— Он ткнул пальцем в грудь моего земляка киевлянина Сани Стебуна.— Два сапера и две саперных лопатки — это сила! До прихода академиков город должен быть приведен в образцовый порядок. Ясно?
— Ясно,— ответил за меня вверенный мне гарнизон.
Где-то там, за колеблющейся линией горизонта, грохотала война. Рушились, рассыпались в прах целые города и страны, а здесь, в этом раскаленном, дымящемся тигле, на забытой и проклятой богом земле, просыпалась жизнь! Можно ли было представить себе что-нибудь более прекрасное?
| 
