|
А запах от колонны шел такой, какого мне не приходилось нюхать даже в полевых лазаретах под Верденом. Я тогда с жалостью подумал о своем несчастном шурине Альфреде. Ведь у сестры моей жены Елены Констанции  был неудачный брак: она влюбилась в художника из левых. Такой шумный, взлохмаченный спорщик, 1 Теория организации Берлина, на которой находилось здание министерства иностранных дел фашистской Германии. 2 Ночь массовых еврейских погромов 9—10 ноября 1938 года. 15 к* Тому же с примесями еврейской и цыганской крови. Жили они — золовка с этим типом — невенчанные, связь с ними пришлось прекратить...
Но в тридцать восьмом — об этом мы узнали от тещи — художник попал в концлагерь... Вот я и подумал, проезжая мимо колонны: Может быть, бедный Альфред бредет среди них... -— Ну а поджог рейхстага? — допытывались переводчики.— Как, вы поверили тогда, что рейхстаг, как утверждали нацистские вожаки, подожгли коммунисты? Или все-таки сомневались? — В ту пору,— сдержанно отвечал Паулюс,— я никогда не сомневался в истинности того, что говорит глава имперского правительства. Он не может лгать.
Ну а степень виновности в Германии определяет суд... И он был справедливым. Эти болгары — не помню сейчас их фамилий— были оправданы... А один из них, как я слышал, даже сделал большую карьеру у вас, в России.» Странно, но при всем своем усердии и готовности послушно служить Паулюс, как говорится, не пришелся ко двору и сам не испытывал большого уважения к окружающим генералам и офицерам.
Острую неприязнь вызывали у него Кеи^ель, за которым стойко закрепилось прозвище Лакейтель, чванливый Манштейн, холодно-вежливый и смотрящий на всех свысока Браухич. Только с Рейхенау — из «старой гвардии» — и с Хойзинге-ром — из «молодых» — Фридриха Паулюса связывали доброжелательные отношения о партизанах, действовавших в Чехословакии. В ней упоминалось об убийстве чешскими патриотами палача чешского народа Гейдриха.
|
