|
Отношения между регулярной экономикой капиталистического общества и его неформальными экономическими сферами строятся по принципу интегральной множественности (integral plurality). Взаимоотношения между формальной и неформальной экономикой поддерживаются двояким образом:
“неформальная экономика как часть стремится отделиться от регулярной экономики в результате противоречий, порождаемых ростом формальной / регулярной экономики”;
“регулярная экономика сращивается со всеми существующими видами [неформальной] экономики, эксплуатируя и поглощая их” .
Взаимная поддержка посредством дивергенции или отделения. “Поддержка посредством дивергенции или отделения означает, что внутри капиталистического общества создаются контрструктуры. Они принимают форму субэкономик, которые исключены из капиталистической системы. [Но] одно-временно [эти] субэкономики …помогают поддерживать системную целостность” .
Так, при возникновении капитализма, как указывал Д. Диттон, происходила серьезная трансформация границ законности, так что некоторые прежние легальные институты уходили в скрытую экономику (hidden economy). В частности, если ранее арендаторы земли могли широко пользоваться “общинными правами” (common rights), то в XVIII в. законы об огораживании отнимают эти права, после чего сбор леса, охота и выпас скота криминализировались, превратившись в кражу леса, браконьерство и нарушение прав владения. В конце XVII – XVIII вв. рабочие недавно основанных мануфактур постоянно брали для обмена и продажи небольшое количество производственных материалов, на что было принято не обращать внимания. Однако в конце концов подобное самопотребление части произведенной продукции стали рассматривать как кражи и хищения; “торговля похищенными [с предприятия] товарами образовала первую скрытую экономику” .
Изучая развитое капиталистическое общество, П. и Л. Ферманы указывают, что многие причины развития современной неформальной экономики также кроются в структурных особенностях самого индустриального общества. Оно порождает находящиеся в этнокультурной изоляции группы людей с низкими доходами, которые находят занятость преимущественно в неформальной экономике. Аналогично в эту сферу уходят и безработные.
Огромную роль в генерировании неформальной экономической деятельности играет также развитие централизованного правительственного регулирования и государственной налоговой политики. П. Гутманн прямо пишет, что “подземная экономика (subterranean economy), как и черные рынки по всему миру, создается правительственными правилами и ограничениями” . По мере усиления редистрибутивных функций “государства всеобщего благосостояния” подпольная экономика становится своего рода “партизанским капитализмом” (“guerrilla capitalism”), направленным на уклонение от налогов. Персонализированность отношений, спонтанность, гибкость, высокие адаптивные возможности и готовность к инновациям – таковы те выигрышные черты, которые обеспечивают выживание неформального бизнеса в его противостоянии регулируемой формальной экономике.
Взаимная поддержка посредством конвергенции или сращивания. Взаимосвязь формального и неформального секторов экономики хорошо прослеживается по исследованиям “неформальных возможностей дохода” в странах “третьего мира”. Этот неформальный сектор описывают как мелкотоварное производство, развивающееся параллельно капиталистической экономике.
Давно отмечено, что неформальный сектор содействует экономическому росту, производя дешевые потребительские блага с использованием трудоинтенсивных технологий. "Некоторые доказывают, что работники неформальной экономики капиталистических стран “третьего мира” являются замаскированными наемными рабочими, поскольку их производство контролируется промышленным капиталом, который диктует объем, тип и качество производимых товаров, устанавливая [при этом] цены ниже их истиной стоимости”. По мнению Р. Бромлея и К. Герри, в частности, работающие по субконтрактам (или даже формально независимо от легальных фирм) практически "привязаны” к крупным предприятиям, поскольку используют их кредиты, арендуют у них недвижимость или оборудование, покупают у них сырье либо продают им свою продукцию.
Другие экономисты распространяют эти выводы и на развитые капиталистические страны. Так, по мнению К. Герри, “реалии мелкой неформальной экономической деятельности можно понять только в ее соотношении с историческим циклом подъемов и спадов международной капиталистической экономики”. К этой позиции присоединяются Д. Гершуни и Р. Пол, утверждающие, что "наша современная стадия экономического развития представляется стадией, когда смещение занятости происходит не только из-за автоматизации в формальной экономике, но также и из-за экспорта неформальной экономики”.
Взаимоотношения взаимной поддержки, видимо, наилучшим образом охарактеризовал Г. Шанкленд: по его словам, "в здоровом обществе” формальная и неформальная экономика "поддерживают друг друга и их отношения представляются симбиозом взаимной поддержки. Формальный сектор эффективно контролирует командные высоты экономики и политическую систему, но и неформальный сектор играет существенную роль, не паразитическую и не упадочную… Он действует в целом в интересах формальных институтов современного урбанизированного общества; он не может предложить альтернативного общества, но может – дополнительную (к формальной) деятельность с разнообразными, неформальными и более персонализированными стилями жизни. Многие виды производства, кажущиеся формальными, фактически глубоко подчинены неформальному сектору…Таковы особенности городского ландшафта со времен первой промышленной революции”.
Можно привести массу примеров подобных благодатных симбиозных вза-имоотношений. Так, продажа средств малой механизации расширяет легальный товарообмен, но одновременно ведет к расширению домашней или коммунальной иррегулярной экономики. Огромный размах приобретает торговля различными полуфабрикатами, окончательная подготовка которых к употреблению производится в домашних условиях.
Менее благоприятные с точки зрения общества примеры отношений взаимной поддержки можно проследить при изучении иррегулярной и скрытой экономики. Общеизвестна, в частности, практика использования труда нелегальных работников ради уклонения от налогов. Не менее общеприняты неформальные вознаграждения за легальные услуги, которые получают работники отелей и других сфер обслуживания. Предприниматели сознательно мирятся с нелегальными "чаевыми” в обмен на лояльность служащих и их отказ от формирования профсоюзов и требований повышения зарплаты. По существу, как отмечает Д. Диттон, предприниматели "потворствуют коррупции” работников сферы услуг, закрывая глаза на обман ими клиентов. Их право на получение "левого” дохода становится объектом манипуляций менеджеров, которые дают его или отнимают в зависимости от степени соответствия легальной зарплаты рыночным условиям
|
