|
Во всяком случае, они явно предпочитали, чтобы об их разговорах с советскими офицерами бывший начальник штаба 6-й армии V.6 131 знал как можно меньше. Шмидт влиял, вероятно, и на Паулюса — они часто  беседовали наедине1. Кстати, Шмидт — единственный из генералов, который все время был чем-нибудь недоволен. Он умышленно искал повода для бесконечных назойливых и довольно наглых жалоб. Целую неделю, например, он ворчал, что на гарнир к мясным блюдам подают кашу из пшенной или овсяной крупы. «Мы не куры и не лошади!»— кричал он. А во время посещения лагеря представителями комиссии из Москвы выкинул «шутку»: вдруг громко заржал по-лошадиному — Это от овсяной каши,— объяснил он с издевкой.— А скоро начну кричать петухом — от пшена... Видимо, в данном случае генерал Шмидт решил подать подчиненным пример личной храбрости, а заодно и остроумия.
На самом же деле нацистская деятельность Шмидта была куда серьезней и основательней. Надо отдать должное: трудолюбия ему было не занимать. и практически и идейно. Днями напролет он просиживал за книгами, штудируя работы классиков марксизма-ленинизма, доклады и выступления И. В. Сталина, делая пометки и выписки. Хитроумно подбирая цитаты, по-своему толкуя отдельные места этих материалов, изобретательно, хотя и не всегда логично комбинируя, Шмидт пытался дать теоретическое обоснование своей демагогической, провокационной платформе. (Необходимость бдительности и имелась в виду, когда я записал в свой блокнот «Вн. ШЛ»—«Внимание, Шмидт!») Правда, «теоретические работы» Шмидта успеха не имели.
У генерала явно не хватало философской подготовки, очевидны были эклектичность его рассуждений, элементарная неосведомленность в вопросах политики, неуклюжесть принятых им некогда на веру постулатов нацистского мировоззрения.
|
